Неманья Пейчинович: «Однажды я хотел бы стать политиком»

Кумиры детства Неманьи Пейчиновича, человеческая сущность Ибрагимовича и ответ на вопрос, почему русские лучше европейцев, – в рубрике «Персона» с сербским защитником «Локомотива».

НАТО, брат-аналитик, Ибрагимович

- Неманья, расскажи, пожалуйста, о своем детстве, о семье.
- Я родился в городе Крагуевац 27 лет назад и 15 лет провел там, пока не переехал в Белград в футбольный интернат, где, по сути, и начался взрослый этап моей карьеры. У меня брат и две сестры, и брат всегда тяготел к спорту.

- Правда ли, что именно брат Никола помог тебе начать футбольную карьеру?
- Отчасти да, мы начали вместе посещать футбольную секцию, но длилось это всего 2-3 месяца. Наш местный клуб тогда был в ужасном состоянии с финансовой точки зрения и очень скоро прекратил свое существование. Через месяц я принял решение продолжать развиваться в футбольном направлении, тогда как мой брат, откровенно говоря, был не самым большим любителем футбола. Меня же отец привел на стадион, я выполнил определенные упражнения и в итоге попал в «Раднички» на шесть лет.

И из них только первые дней 10-15 мы занимались вместе с братом, пока он не ушел покорять высоты в баскетбол и волейбол. Он действительно любит эти виды спорта больше футбола, особенно волейбол. На самом деле не так важно, кто кого привел, брат всегда меня очень сильно поддерживает. Сейчас он, кстати, работает фитнес-тренером, и в основном именно в футболе.

- Судя по всему, «физика» у брата под стать твоей…
- Честно говоря, он выше меня и более накаченный (смеется). Ну, он фитнес-тренер, ему положено.

- Много ребятишек хотят стать футболистами, но не у всех хватает навыков, любви к футболу, везения. Твой брат в итоге нашел себя в спорте, а кем бы ты мог себя представить, если не футбол?
- Я хорошо учился в школе. Я был очень силен в математике. Нет, серьезно, был лучшим в классе! В какой-то момент, конечно, пришлось сделать выбор в сторону футбола, так что сейчас математиком я уже не стану (улыбается).

Но однажды я хотел бы стать политиком. Это мне очень интересно. Главное – это возможность изменить что-то в лучшую сторону в этом мире, в своей стране. Я знаю языки, имею спортивное настоящее, понимаю проблемы своего государства. В будущем хотелось бы стать успешным и на этом поприще.

- Ты родился в Югославии, но когда тебе исполнилось пять лет, это была уже совершенно другая страна. Как война повлияла на тебя?
 - Я был еще ребенок, мало что понимал. А наши родители практически ничего не говорили о войне. Они хотели уберечь нас от политики, оградить наше детство от ужасов, что творились вокруг. Поэтому мы не испытывали большого стресса тогда вплоть до 1999 года. Война в Косове и бомбардировка Сербии войсками НАТО уже действительно оставили след в моей душе. Я не могу забыть те события: во многом из-за них я и хотел бы оказаться в политике и постараться сделать что-то хорошее.

- Продолжим о футболе. В 15 лет ты переехал в футбольную школу-интернат. Сложно ли было начинать взрослую жизнь вдали от семьи?
- Я очень любил футбол, и мои родители верили в то, что однажды я стану хорошим футболистом, поэтому полностью меня поддерживали. При всей этой поддержке и наличии общей цели я никак не мог чувствовать себя одиноко. Тем более первое время в Белграде со мной был отец. Тренеры говорили ему, что я талантлив и могу многого добиться, это окрыляло нас.

Да и до нашего дома было всего 145 км, от Белграда до Крагуеваца примерно полтора часа пути. Так что каждые две недели я приезжал домой и набирался новых сил в кругу семьи. Правда, отец в те годы работал в Италии, поэтому видеться часто не получалось. Но со мной все время были мама, брат, сестры. Отца не хватало, но он зарабатывал деньги для семьи, тогда в Сербии было мало возможностей для хорошего заработка. В стране был поствоенный кризис, прокормить семью с четырьмя детьми было невероятно сложно. Поэтому для меня мои родители – настоящие герои. Спасибо им огромное, ведь благодаря их трудам я смог стать профессиональным футболистом, исполнить свою мечту.

- Расскажи о своих отношениях с сестрами и братом?
- Вы знаете, в детстве у каждого свои друзья. Вы проводите больше времени с ними, нежели со своими родными. Иногда у тебя бывают секреты с друзьями от братьев и сестер. Это немного неправильно, но в детстве такое бывает у многих, а вот со временем все понимаешь. Чем старше становишься, тем больше начинаешь ценить семью. И сейчас мы очень близки, с братом общаемся абсолютно каждый день. Он мне, кстати, по-прежнему очень сильно помогает поддержкой и особенно советами. Перед играми рассказывает о тактических построениях другой команды, выделяет отдельных игроков и подчеркивает их сильные и слабые стороны. Он даже присылает специальные видеонарезки со своими комментариями. Вы не представляете, как здорово иметь такого брата!

- Интересно, кто во Франции вам с братом показался особенно опасным? Кроме Ибрагимовича, конечно.
- Как игрок Златан действительно один из лучших, но как человек он мне категорически не нравится. Несколько раз на поле у нас были небольшие стычки. Не назвать это серьезными конфликтами, потому что в игре эмоции зашкаливают, но порой это выглядело как минимум некрасиво. Бывали моменты, когда «ПСЖ» уверенно выигрывал, а Златан начинал «отвешивать» оскорбления на сербском, провоцировать... Его мама ведь из Боснии, он знает сербский. Но это футбол, желание выиграть любыми способами вполне обосновано. А вообще во Франции и особенно в Париже много сильных игроков. В «Лионе», «Марселе», «Монако» и «Лилле» много «звездочек». Для меня, кстати, самым сложным оппонентом был Эден Азар, когда он играл в «Лилле».

Пуйоль, сборная, Балотелли

- Наверняка у тебя в детстве были футбольные кумиры.
- Да, были у меня идолы. Сегодня таких нет, но в 27 лет иметь кумиров было бы глупо. Но когда ты ребенок – другое дело. Карлес Пуйоль, Фабио Каннаваро очень нравились мне чтением игры и сумасшедшей самоотдачей, которыми полностью нивелировали свой невысокий рост. Также всегда выделял для себя Алессандро Несту и Фернандо Коуту. Среди нынешних я бы отметил Давида Луиза и, конечно, Неманью Видича, для меня он №1. Хоть сейчас он и не в лучшей форме. Но если брать за все время просмотра футбола, то на первой строчке в моей иерархии Пуйоль.

- Раз уж заговорили о Видиче, не могу не затронуть тему сборной. Наверняка хотелось бы играть больше?
- Безусловно, это мечта, честь представлять свою страну на международной арене. В плане карьеры – словно вишенка на торте. Летом меня вызвали, сейчас нет, может, вызовут в октябре, посмотрим. В первую очередь нужно играть в «Локомотиве», тогда будут шансы появиться и в сборной. Я убежден, что заслуживаю представлять Сербию, но все зависит от тренера, а моя задача – убедить его игрой. У нас очень серьезная конкуренция в центре обороны: это Бранислав Иванович из «Челси», Невен Суботич из дортмундской «Боруссии», Матия Настасич из «Манчестер Сити», Ненад Томович из «Фиорентины». И это далеко не все! Но я верю в свои силы, буду стараться доказывать игрой.

- Ты был капитаном и в «Раде», и в «Ницце». Получается, это твой стиль жизни – быть лидером?
- Так просто получается (улыбается). Для меня главное – показывать высокий уровень игры, отдавать всего себя на поле. А выбор капитана – это уже привилегия главного тренера, для меня это не самоцель. И, конечно, в «Локомотиве» у меня и мыслей таких нет. Многие игроки здесь очень давно и показывают себя настоящими лидерами.

- Вернемся к истокам твоей карьеры. Ты сыграл сезон за «Рад», затем пошел на повышение в ОФК, но уже через год снова оказался в команде ниже классом. Что не удалось в ОФК?
- Я получил там травму, и они не лучшим образом лечили ее, да и не хотели ждать моего полного восстановления. Был предложен вариант вернуться в «Рад», что я с удовольствием и сделал. Они как семья для меня, я провел там семь лет. Я знаю, кстати, что и о «Локомотиве» так говорят, но нужно время, чтобы это прочувствовать.

У меня много друзей из «Рада», в том числе и лучшие друзья, с которыми мы уже столько лет вместе! А капитаном в «Раде» я стал почти сразу после возвращения, пройдя только предсезонные сборы. Тренер доверился мне, это действительно вдохновило меня, придало уверенности. Вообще тот сезон у нас получился чрезвычайно успешным: мы вышли в первую лигу.

Меня же заметили в «Црвене Звезде», и через полгода я был уже там. Еще через полгода я играл на молодежном чемпионате Европы против Италии с Балотелли, Кришито, Джовинко – у них была очень сильная команда. Мы сыграли с ними 0:0, для нас это была как победа, в эмоциональном плане так точно. Возможно, поэтому мы и не смогли в должной степени настроиться после первого матча на Белоруссию и Швецию. На этом чемпионат и закончился.

- Но ты-то играл здорово!
- Да, в целом неплохо, меня заметили многие скауты, появились предложения. В итоге я оказался в берлинской «Герте». Город красивый, хороший коллектив, и тренер, который верил в молодых игроков и в меня, в частности. Играл я на левом фланге обороны – скорее вынужденно из-за отсутствия классического левоногого фуллбэка в команде. Тренер решил наигрывать меня на левой бровке защиты, потому что я лучше конкурентов владел левой ногой.

- Хотя ты ведь правша, верно?
- Да, это правда, но так получилось, что с учетом игры на различных позициях в обороне я владею обеими ногами примерно одинаково. Не знаю, насколько здорово это выходило тогда в «Герте», но во всяком случае я боролся до конца: в этом заключается мое игровое кредо. Я был молод, дебютный сезон в большом чемпионате, еще и незнакомая позиция – было тяжело, но это стало для меня бесценным опытом. После первого круга у «Герты» сменился главный тренер, который стал исправлять критическую ситуацию в турнирной таблице и поэтому доверял в первую очередь проверенным бойцам. В Берлине я был в аренде, так что снова возникли вопросы с поиском нового клуба, но очень скоро после возвращения в «Рад» на меня вышли представители «Ниццы».

Футбольный симулятор, Пюэль, «Аполлон»

- В интернете пишут, что скаут «Ниццы» нашел тебя через компьютерный футбольный симулятор. Это правда?
- Ха-ха, первый раз слышу! Один селекционер «Ниццы» сказал мне, что увидел мою игру в Швеции на молодежном чемпионате Европы, после чего говорил со спортивным директором и главным тренером обо мне, и через год меня пригласили. Но это как мне сказали, а в чем там правда – неизвестно (смеется).

- Ты постоянно прогрессировал в «Ницце», из года в год играл все лучше и лучше – статистика это доказывает. Наконец стал капитаном и лидером команды. Как тебе удается постоянно расти?
- С раннего детства я придерживаюсь своей мечты: стать успешным футболистом. Это очень серьезная мотивация. Если ты сыграл хороший матч, надо понимать, что заданной планке необходимо соответствовать: следующую игру надо провести как минимум так же хорошо. То же самое и по поводу всего сезона в целом.

- Быть капитаном команды – это повышенная ответственность. Можно примерно представить эмоции после побед. А что творится на душе после поражений?
- На самом деле не столь важно, выигрываешь ты или проигрываешь, – ответственность всегда на тебе, ты вожак стаи и отвечаешь абсолютно за все. Если команда проигрывает, а ты ее капитан, тебе тяжелее во много раз, потому что ты как капитан переживаешь абсолютно за каждого партнера по команде. Но любой спортсмен, как бы он ни был хорош, понимает, что не бывает побед без поражений. Иногда ты проигрываешь, и это нормально.

Даже великолепная «Барселона» 3-летней давности иногда проигрывала, потому что невозможно выигрывать абсолютно все. Таков спорт. «Ницца» – не великая команда, поэтому иногда мы выигрывали, иногда проигрывали. Всякое случается, но главное – выкладываться на поле на все 100, чтобы потом не было никаких сожалений, и победы придут. Вот роль капитана и состоит в том, чтобы помочь своим ребятам оставить на поле все силы.

- Когда Клод Пюэль пришел в «Ниццу», то сразу же ошарашил всех задачей финишировать в еврокубковой зоне. Многие тогда восприняли это со скепсисом, а команда поверила сразу?
- Да, практически сразу. У нас был полуторамесячный сбор, и мы действительно сделали на нем очень многое. Что касается цели на сезон, то прекрасно помню командное собрание накануне старта чемпионата. Пюэль повесил на стену пустую турнирную таблицу и стал по очереди спрашивать нас, на каком месте мы бы хотели финишировать. В зале звучали места с 12-го по 17-ое – только бы не вылететь. Когда Клод спросил меня, я сказал, что нам по силам оказаться в диапазоне от 5-го места по 8-е. Это был самый позитивный прогноз, над которым очень многие стали смеяться.

А Клод был очень серьезен и озвучил свою задачу – место в топ-5. Тут уже никто не смеялся, все были просто шокированы, ведь предыдущий сезон мы закончили на 13-й строчке. Но быть шокированным и перестать смеяться – не значит поверить, это команде еще предстояло. После 10 туров у нас была всего одна победа, но мы набивали шишки и прогрессировали. В итоге все мы были объединены идеей финиша в пятерке сильнейших, что сильно вдохновляло. И мы добились своего, став четвертыми всего в трех очках от бронзовых медалей и места в Лиге чемпионов.

- Но на следующий год «Ницца» вновь вернулась к борьбе за выживание…
- Серьезной опасности вылета все же не было, но сезон действительно оказался трудным. Бюджет у клуба был совсем небольшой, около 30 миллионов евро. А чтобы выигрывать и развиваться, нужно покупать хороших игроков. Без свежей крови все равно никак, поэтому у нас появилась молодежь из второй команды. Хорошие ребята, но не те игроки, которые могли бы делать результат, вести команду, забивать мячи в конце концов. Да и после эмоциональной прошлогодней бури ментально мы оказались не готовы в каждом матче умирать на поле в большей степени, чем соперник. Хотя в первых 10 матчах мы одержали 5 побед, стартовали лучше, чем в предыдущем сезоне. Но в итоге командных резервов не хватило.

- Также вы не смогли пробиться в групповую стадию Лиги Европы, проиграв злосчастному «Аполлону».
- Да… Не знаю, может, это мистика. На Кипре мы проиграли тогда первую встречу со счетом 0:2, а дома практически сразу повели 1:0, но так и не смогли за оставшееся время перевести матч хотя бы в дополнительное время. Это был тяжелый психологический удар, с которым мы так и не смогли справиться.

Проигрыш в противостоянии с киприотами уже за «Локомотив» стал не меньшим ударом, но мы обязаны выправить ситуацию. Я считаю, что мы однозначно сильнее «Аполлона», но это необходимо было доказать на поле – а все остальное не имеет значения. Но отрицательный опыт – это тоже опыт, и я уверен, что этот несчастный случай сплотит нас, и в итоге мы финишируем высоко в чемпионате России.

Москва, улыбки, русский

- Ты признавался в любви к городу Ницца. А Москву на мощном контрасте сможешь полюбить?
- Да я уже люблю Москву! Сербы и русские - братские народы, мы очень близки по духу. Поэтому я чувствую себя как дома, никакой адаптации, кругом улыбки, в отличие от Европы.

- Интересно, что про улыбки в основном все говорят в точности до наоборот.
- Да, я знаю. Но нужно понимать, что в каждой стране или в каждой религии есть хорошие и плохие люди. Немного вежливости и улыбки – и ты получишь это же в ответ. Во Франции и Германии, на мой взгляд, люди менее отзывчивые. Есть у меня, кстати, один пример. Когда я играл в Берлине, мне нужно было купить что-то в магазине. Я попросил девушку-продавщицу помочь мне, а говорил тогда только на английском. В ответ она несколько раз сказала по-немецки, что не знает английского, и ушла.
Через пару месяцев я вернулся в этот магазин и вновь встретился с этой девушкой. Каково же было мое удивление, когда она заговорила со мной на идеальном английском! Вероятно, несколько месяцев назад у нее просто было плохое настроение. А вот в России люди несмотря ни на что остаются добродушными. Вы знаете, Франция намного ближе к Сербии территориально, но как дома я чувствую себя именно здесь. И в первую очередь благодаря людям.

- Приятно слышать. Футбол смотришь в свободное время?
- Совсем мало.

- А я хотел спросить о матче «Лилль» – «Краснодар»…
- Эту встречу я как раз смотрел! Я знаю, что многие резко отреагировали на мои слова о «Краснодаре», хотя я не сказал ничего плохого. Это очень интересная самобытная команда, которая находится в отличной форме. С одной стороны, у них было больше моментов, чем у «Лилля», но в этом как раз и заключается класс команды – в реализации моментов. Надо смотреть на дистанции, но я думаю, что «Краснодар» не будет в топ-5. Это просто мое мнение.

- А «Локомотив»?
- Мы будем там.

- В своем первом интервью в России ты сказал, что больше всего общаешься с Гилерме, Майконом, Чорлукой, Н’Дойе. Как сейчас обстоят дела?
- Я уже общаюсь со всеми, потому что начал потихоньку говорить по-русски. Наши языки похожи, совсем скоро заговорю свободно. Как только разберусь с переездом, начну заниматься с репетитором. Хотя я знаю, что за полгода жизни здесь я и так заговорю, но хотелось бы ускорить этот процесс и научиться грамотной речи. Помимо перечисленных с тобой, еще общаюсь с Денисовым, Дюрицей, Самедовым, переводчиком Степаном, физиотерапевтом Алексом… Да я со всеми общаюсь! Разве что чуть больше с Чарли и Гилей.

- Тогда ответь на вопрос по-русски. Как сейчас успехи с изучением языка?
- (На идеальном русском). Думаю, что хорошо. Вперед, «Локо»!